Коллектив авторов - Универсальная хрестоматия. 4 класс
– Батюшка, – говорит сын, – я сейчас сделаюсь собачкою; барин станет покупать меня, ты меня-то продай, а ошейника не продавай; не то я к тебе назад не ворочусь!
Сказал так-то да в ту ж минуту ударился оземь и оборотился собачкою.
Барин увидал, что старик ведёт собачку, зачал её торговать: не так ему собачка показалася, как ошейник хорош. Барин даёт за неё сто рублёв, а дед просит триста; торговались, торговались, и купил барин собачку за двести рублёв.
Только стал было дед снимать ошейник – куда! – барин и слышать про то не хочет, упира-ется.
– Я ошейника не продавал, – говорит дед, – я продал одну собачку.
А барин:
– Нет, врёшь! Кто купил собачку, тот купил и ошейник.
Дед подумал-подумал (ведь и впрямь без ошейника нельзя купить собаку!) и отдал её с ошей-ником.
Барин взял и посадил собачку к себе, а дед забрал деньги и пошёл домой.
Вот барин едет себе да едет, вдруг – откуда ни возьмись – бежит навстречу заяц.
– Что, – думает барин, – али выпустить собачку за зайцем да посмотреть её прыти?
Только выпустил, смотрит: заяц бежит в одну сторону, собака в другую – и убежала в лес.
Ждал, ждал её барин, не дождался и поехал ни при чём.
А собачка оборотилась добрым молодцем.
Дед идёт дорогою, идёт широкою и думает: как домой глаза-то показать, как старухе сказать, куда сына девал? А сын уж нагнал его.
– Эх, батюшка! – говорит. – Зачем с ошейником продавал? Ну, не повстречай мы зайца, я б не воротился, так бы и пропал ни за что!
Воротились они домой и живут себе помаленьку. Много ли, мало ли прошло времени, в одно воскресенье говорит сын отцу:
– Батюшка, я обернусь птичкою, понеси меня на базар и продай; только клетки не продавай, не то домой не ворочусь.
Ударился оземь, сделался птичкою, старик посадил её в клетку и понёс продавать.
Обступили старика люди, наперебой начали торговать птичку: так она всем показалася!
Пришёл и колдун, тотчас признал деда и догадался, что у него за птица в клетке сидит. Тот даёт дорого, другой даёт дорого, а он дороже всех; продал ему старик птичку, а клетки не отдаёт; колдун туда-сюда, бился с ним, бился, ничего не берёт!
Взял одну птичку, завернул в платок и понёс домой.
– Ну, дочка, – говорит дома, – я купил нашего шельмеца!
– Где же он?
Колдун распахнул платок, а птички давно нет – улетела, сердешная!
Настал опять воскресный день. Говорит сын отцу:
– Батюшка! Я обернусь нынче лошадью; смотри же, лошадь продавай, а уздечки не моги продавать; не то домой не ворочусь.
Хлопнулся о сырую землю и сделался лошадью; повёл её дед на базар продавать.
Обступили старика торговые люди, всё барышники: тот даёт дорого, другой даёт дорого, а колдун дороже всех.
Дед продал ему сына, а уздечки не отдаёт.
– Да как же я поведу лошадь-то? – спрашивает колдун. – Дай хоть до двора довести, а там, пожалуй, бери свою узду: мне она не в корысть!
Тут все барышники на деда накинулись: так-де не водится! Продал лошадь – продал и узду. Что с ними поделаешь? Отдал дед уздечку.
Колдун привёл коня на свой двор, поставил в конюшню, накрепко привязал к кольцу и высоко притянул ему голову: стоит конь на одних задних ногах, передние до земли не хватают.
– Ну, дочка, – сказывает опять колдун, – вот когда купил, так купил нашего шельмеца.
– Где же он?
– На конюшне стоит.
Дочь побежала смотреть; жалко ей стало добра молодца, захотела подлинней отпустить повод, стала распутывать да развязывать, а конь тем временем вырвался и пошел вёрсты отсчитывать.
Бросилась дочь к отцу.
– Батюшка, – говорит, – прости! Грех меня попутал, конь убежал!
Колдун хлопнулся о сырую землю, сделался серым волком и пустился в погоню: вот близко, вот нагонит!
Конь прибежал к реке, ударился оземь, оборотился ершом и бултых в воду, а волк за ним щукою.
Ёрш бежал, бежал водою, добрался к плотам, где красные девицы бельё моют, перекинулся золотым кольцом и подкатился купеческой дочери под ноги.
Купеческая дочь подхватила колечко и спрятала. А колдун сделался по-прежнему человеком.
– Отдай, – пристаёт к ней, – моё золотое кольцо.
– Бери! – говорит девица и бросила кольцо наземь.
Как ударилось оно, в ту ж минуту рассыпалось мелкими зёрнами. Колдун обернулся петухом и бросился клевать; пока клевал – одно зерно обернулось ястребом, и плохо пришлось петуху: задрал его ястреб!
Тем сказке конец, а мне водочки корец.
Русская литература XIX века
Проза
Александра Осиповна Ишимова (1804–1881)
Александра Осиповна Ишимова родилась в 1804 году в Костроме. На следующий год отца перевели на службу в Санкт-Петербург. До семи лет девочку ничему не учили, даже азбуке, давая ей полную свободу. А в восемь лет Александру отдали в пансион. За четыре месяца обучения она выучилась читать по-русски, по-французски и по-немецки. В 1818 году Александра окончила пансион и готовилась поступать в Екатерининский институт, но из-за интриг богатого и влиятельного помещика её отец был выслан из Петербурга в Вологду, затем – в Усть-Сысольск и Никольск. Семья на годы осталась без средств к существованию. В 1825 году отца планируют выслать в Соловецкий монастырь.
В 1825 году Александра Ишимова приежает в Санкт-Петербург и отправляется к царю вымолить прощение для отца. Встреча состоялась, и дела семьи наладились. Вскоре Ишимова открывает частную школу, занимается литературными переводами. В это время она завязывает знакомство с Вяземским, Жуковским, Пушкиным и другими писателями.
С августа 1834 года Александра Осиповна работает над «Историей России в рассказах для детей» – главной книгой писательницы, принёсшей ей всероссийскую славу. В 1838 году Александре Ишимовой была присуждена Демидовская премия.
Ишимова издавала два ежемесячных журнала для детей младшего и среднего возраста: «Звёздочка» и «Лучи» (первый журнал «для девиц»). Она много переводила с французского и английского языков: в частности, именно ей принадлежат первые переводы на русский язык приключенческих романов Фенимора Купера.
История России в рассказах для детей (Славяне. До 862 года христианского летосчисления)
Милые дети! Вы любите слушать чудесные рассказы о храбрых героях и прекрасных царевнах, вас веселят сказки о добрых и злых волшебницах. Но, верно, для вас ещё приятнее будет слышать не сказку, а быль, т. е. сущую правду? Послушайте же, я расскажу вам о делах ваших предков.
В старину в отечестве нашем, России, не было таких прекрасных городов, как Петербург и Москва. На тех местах, где вы любуетесь теперь красивыми строениями, где вы так весело бегаете в тени прохладных садов, некогда были непроходимые леса, топкие болота и дымные избушки; местами были и города, но вовсе не такие обширные, как в наше время. В них жили люди, красивые лицом и станом, гордые славными делами предков, честные, добрые, ласковые дома, но страшные и непримиримые на войне. Их называли славянами. Верно, и самые маленькие из вас понимают, что значит слава? Славяне старались доказать, что недаром их называли так, и отличались всеми хорошими качествами, которыми можно заслужить славу.
Они были так честны, что в обещаниях своих вместо клятв говорили только: «Если я не сдержу моего слова, да будет мне стыдно!» – и всегда исполняли обещанное, так храбры, что и отдалённые народы боялись их, так ласковы и гостеприимны, что наказывали того хозяина, у которого гость был чем-нибудь оскорблён. Жаль только, что они не знали истинного Бога и молились не ему, а разным идолам. Идол – значит статуя, сделанная из дерева или какого-нибудь металла и представляющая человека или зверя.
Славяне разделялись на разные племена. У северных, или новгородских, славян не было и государя, что бывает у многих необразованных народов: они почитали начальником своим того, кто более всех отличался на войне. По этому вы видите, как они любили войну и всё соединённое с ней. На поле, где сражались они и потом торжествовали победу или славную смерть погибших товарищей, можно было всего лучше видеть истинный характер славян. Жаль, что до нас не дошли песни, которые обыкновенно пелись в это время певцами. Мы хорошо узнали бы тогда их самих, потому что в песнях народных выражается народ. Но я могу предложить вам здесь несколько строк, из которых вы всё-таки получите понятие о славянах. Это отрывок из «Песни барда над гробом славян-победителей» Жуковского:
Ударь во звонкий щит!
стекитесь, ополченны!
Умолкла брань —
враги утихли расточенны!
Лишь пар над пеплом сел густой;
Лишь волк, сокрытый нощи мглой,
Очами блещущий,
бежит на лов обильный;
Зажжём костер дубов;
изройте ров могильный;
Сложите на щиты поверженных во прах.
Да холм вещает здесь векам о бранных днях,
Да камень здесь хранит могущих след священной!»
Гремит… раздался гул в дубраве пробужденной!
Стеклись вождей и ратных сонм;
Глухой полнощи тьма кругом;
Пред ними вещий бард,
венчанный сединою,
И падших страшный ряд,
простёртых на щитах.
Объяты думою, с поникнутой главою;
На грозных лицах кровь и прах;
Оперлись на мечи; средь них костёр пылает,
И с свистом горный ветр их кудри воздымает.
И се! воздвигся холм, и камень водружён;
И дуб, краса полей, воспитанный веками,
Склонил главу на дёрн, потоком орошён;
И се! могущими перстами
Певец ударил по струнам —
Одушевленны забряцали!
Воспел – дубравы застенали,
И гул помчался по горам…
Эта картина из жизни древних славян представлена прекрасно и верно.
